Неточные совпадения
Прости ж и ты, мой спутник странный,
И ты, мой верный идеал,
И ты, живой и постоянный,
Хоть малый труд. Я с вами знал
Всё, что завидно для поэта:
Забвенье жизни в бурях
света,
Беседу сладкую друзей.
Промчалось много, много дней
С тех пор, как юная Татьяна
И с ней Онегин в
смутном сне
Явилися впервые мне —
И даль свободного романа
Я сквозь магический кристалл
Еще не ясно различал.
Проснулся он с тяжестью в голове и
смутным воспоминанием о какой-то ошибке, о неосторожности, совершенной вчера. Комнату наполнял неприятно рассеянный, белесоватый
свет солнца, спрятанного в бескрасочной пустоте за окном. Пришел Дмитрий, его мокрые, гладко причесанные волосы казались жирно смазанными маслом и уродливо обнажали красноватые глаза, бабье, несколько опухшее лицо. Уже по унылому взгляду его Клим понял, что сейчас он услышит нечто плохонькое.
Напротив, в то
смутное первое мгновение на кровати, сейчас по уходе Настасьи Егоровны, я даже и не останавливался на Ламберте, но… меня захватила пуще всего весть о ней, о разрыве ее с Бьорингом и о счастье ее в
свете, о праздниках, об успехе, о «блеске».
Эти, не оставлявшие ребенка ни на минуту бессознательные порывы к незнакомому ему
свету отпечатлевались на его лице все глубже и глубже выражением
смутного страдающего усилия.
Ночь глядела в черные отверстия окон; кое-где из сада заглядывали с любопытством зеленые группы листьев, освещенных
светом лампы. Гости, подготовленные только что смолкшим
смутным рокотом пианино, отчасти охваченные веянием странного вдохновения, витавшего над бледным лицом слепого, сидели в молчаливом ожидании.
Хотелось говорить обо всем, много, радостно, со
смутным чувством благодарности кому-то неизвестному за все, что сошло в душу и рдело там вечерним предзакатным
светом.
За левым бортом в бесконечно далекой черноте ночи, точно на краю
света, загорелась вдруг яркая, белая, светящаяся точка маяка; продержавшись с секунду, она мгновенно гасла, а через несколько секунд опять вспыхивала, и опять гасла, и опять вспыхивала через точные промежутки.
Смутное нежное чувство прикоснулось вдруг к душе Елены.
И в
смутном, как сон, движении образов началась погоня и спасание. Сразу пропал мост и лягушки, лес пробежал, царапаясь и хватая, ныряла луна в колдобинах, мелькнула в лунном
свете и собачьем лае деревня, — вдруг с размаху влетели в канаву, вывернулись лицом прямо в душистую, иглистую траву.
Многие, быть может, находили, что новая дорога красиво выделялась на зелени, точно нарисованная на плане, но в сердце Прошки она пролегала неясным и
смутным предчувствием, еще одним лишним напоминанием, что его, Прошку, и его промысел все эти новинки сживают со
свету.
Да, Я боюсь ее. Взор ее очей так повелителен и ясен,
свет ее любви так могуч, чарующ и прекрасен, что все дрожит во Мне, колеблется и стремится к немедленному бегству. Неведомым счастьем,
смутными обещаниями, певучими грезами она искушает Меня! Крикну ли: прочь! — или, непокорному и злому, покориться ее воле и идти за нею?
Я долго сидел у себя, тяжело облокотясь головою на руки, и думал, что это за
свет, что его за законы, ради которых лучшее гибнет, принося себя в жертву худшему, — и в душе моей восставало
смутное недовольство жизнью, которой я не понимал, но уже был во вражде с нею за эту Христю.
Давно уже
смутные слухи настойчиво указывали на одно определенное лицо, упорно загораживавшее Толстому дорогу к новой жизни. Теперь обе стороны ушли из жизни, теперь опубликованы многие интимные места из дневников и переписки Толстого, напечатан набросок его откровенно-автобиографической драмы «И
свет во тьме светит». И нет теперь никакого сомнения, что лицом этим была его милая, любящая Кити, — его жена.